БОРИС НИКОЛАЕВИЧ БУГАЕВ (АНДРЕЙ БЕЛЫЙ)
(26/X 1880 г. – 8/I 1934 г.)

Андрей Белый (настоящее имя и фамилия Борис Николаевич Бугаев) – поэт, прозаик, критик, теоретик символизма, а также крупнейший мистик среди русских писателей и крупнейший писатель среди русских мистиков начала 20 века – родился 14 (26) октября 1880 года. Он появился на свет в Москве, в доме Н.И. Рахманова, стоящем на углу Арбата и Денежного переулка, в квартире на третьем этаже. С 2000 г. в ней открыт музей.
Отцом писателя был почтенный русский математик, профессор Московского императорского университета, декан физико-математического факультета Николай Васильевич Бугаев (1837-1903). Матерью – Александра Дмитриевна, урожденная Егорова (1858–1922), молодая московская красавица из разорившейся купеческой семьи. Совместную жизнь четы Бугаевых трудно было назвать гармоничной, что объяснялось как большой разницей в возрасте, так и диаметрально противоположными интересами: математик Бугаев был погружен в работу и науку, красавица Александра Дмитриевна стремилась к светским развлечениям, любила театр, музыку, искусство и тосковала в «обстании» профессорского быта. Ребенок, как писал впоследствии о себе Белый, стал «цепями, сковавшими их».
Детские и юношеские годы Бориса Бугаева прошли в арбатской квартире, основными гостями которой были коллеги отца по Московскому университету: профессора С.А. Усов, М.М. Ковалевский, Н.И. Стороженко, И.И. Янжул, А.И. Чупров, А.Н. Веселовский, Н.А. Умов и др., их ученики и жены. Впоследствии «профессорская среда», в атмосфере которой рос будущий писатель, была им жестко раскритикована: согласно его концепции, именно в отталкивании от унылого профессорского быта и устаревшего позитивистского стиля мышления Белый сформировался как символист.
Огромную роль в его гуманитарном просвещении и развитии сыграла семья Соловьевых, поселившаяся в 1895 г. этажом ниже Бугаевых в том же доме на углу Арбата и Денежного переулка: Михаил Сергеевич Соловьев (сын историка С.М. Соловьева, брат и биограф философа Вл.С. Соловьева ), его жена, художница и переводчица Ольга Михайловна Соловьева и их сын Сергей Соловьев, поэт-символист, а потом – религиозный деятель. Именно Соловьевы привили Белому вкус и любовь к современным течениям в искусстве (живопись, литература, театр) и философии, именно Соловьевы одобрили первые писательские опусы Белого, поощрили к занятиям литературным творчеством и помогли с изданием первой книги – «Симфонии (2-ой, драматической)» (М., 1902). Стоит отметить и еще два важнейших факта, связанных с этим семейством: в квартире Соловьевых был придуман псевдоним «Андрей Белый» и у Соловьевых произошла единственная, но судьбоносная встреча Белого с кумиром московских символистов Владимиром Соловьевым (1900 г.).
Тем не менее, влияние Н.В. Бугаева на сына оставалось необыкновенно сильно. Несмотря на то, что гуманитарные склонности и тяга к творчеству обнаружились в Борисе Бугаеве очень рано (начал писать в середине 1890-х), он, боясь не оправдать отцовских надежд, решил после окончания частной Поливановской гимназии (где учился с 1895 г. по 1899 г.) поступить в Московский университет на естественное отделение физико-математического факультета, которое успешно, с дипломом 1 степени, закончил в 1903 г.
Годы учебы в университете Белый неизменно вспоминал с радостью и гордостью: особенно занятия в физическом кружке, в зоологическом музее, в химической лаборатории, работу над кандидатским сочинением «Об оврагах».
О том времени он рассказывает в поэме «Первое свидание» (подробнее (СМ. ФАЙЛ: 04Первое свидание.doc)) и в заключительной главе «Университет» книги воспоминаний «На рубеже двух столетий», где рисует красочные портреты  своих преподавателей: Н.Ю. Зографа, Д.Н. Анучина, А.А. Тихомирова, М.А. Мензбира, Н.Д. Зелинского, А.Н. Реформатского и др. (подробнее).
В 1904 г. он вновь подает заявление о принятии в университет – на этот раз уже на историко-филологический факультет, однако в 1906 г. оставляет учебу. Принятию такого решения способствовала и всепоглощающая личная драма (роман с Л.Д. Блок), и отъезд за границу (Мюнхен, Париж), и то, что к середине 1900-х Белый стал уже одним самых известных представителей молодой российской литературы.
В период студенчества Белый обзаводится друзьями, отношения с которыми будут определять его жизнь в последующие десятилетия (А.С. Петровский, Эллис, В.В. Владимиров и др.). Большинство студенческих друзей Белого станут членами кружка «аргонавтов», который начнет собираться в квартире Бугаевых с 1903 г. и сыграет значительную роль в выработке идеологии московского символизма. Тогда же у Белого устанавливаются прочные контакты с литературным миром (В.Я. Брюсов, Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус и др.), начинается увлечение стихами А.А. Блока, а потом и активная переписка с ним.
Еще во время учебы в университете (в 1902 г.) выходит первая книга ритмизированной прозы Андрея Белого «Симфония (2-ая, драматическая)», сразу принесшая молодому автору скандальную известность. Следом за ней выходят еще три «симфонии»: «Северная симфония (1-я, героическая)» (М., 1904), «Возврат. III симфония» (М., 1905), «Кубок метелей. Четвертая симфония» (М., 1908).
Слава одного из первых поэтов России закрепится за ним после выхода сборника «Золото в лазури» (М.: Скорпион, 1904). В нем Белый попытается выразить увлечения, идеалы и чаяния кружка «аргонавтов»: культ В.С. Соловьева, апокалиптическое ожидание  пришествия Царства Духа, обыгрывание сказочных и фантасмагорических сюжетов, развитие мифа о Язоне и его спутниках, устремляющихся в поисках золотого руна прочь от земли к солнцу…
В середине 1900-х восторженная экзальтация «эпохи зорь» сменится разочарованием и кризисом, отразившимся, в частности, в основной тональности второго стихотворного сборника Белого «Пепел» (СПб.: Шиповник, 1909): «Теперь, когда понятие о свободе и долге, искусстве и жизни, молитве и кощунстве, символизме и реализме, заре и кабаке перепутались, я считаю нужным сказать эти простые слова о том, что я требую от искусства, чего жду от художника и как понимаю символизм. В предлагаемом сборнике собраны скромные, незатейливые стихи, объединенные в циклы; циклы в свою очередь связаны в одно целое: целое – беспредметное пространство, и в нем оскудевающий центр России. <…>. Лейтмотив сборника определяет невольный пессимизм, рождающийся из взгляда на современную Россию (пространство давит, беспредметность страшит  –  вырастают марева: горе-гореваньице; осинка, бурьян и т. д.). Спешу оговориться: преобладание мрачных тонов в предлагаемой книге над светлыми вовсе не свидетельствует о том, что автор – пессимист» («Вместо предисловия»).
Практически одновременно со сборником «Пепел» Белый готовит выпуск следующей книги стихов «Урна» (М.: Гриф, 1909): «В "Урне" я собрал стихотворения, объединенные общностью настроений; лейт-мотив этой книги – раздумье о бренности человеческого естества с его страстями и порывами <…> собирается последний пепел: пепел хотя и возвышенного до символизма разочарования в жизни, но все еще разочарования. Разочарование это свободно от люциферических искусов. Где-то уж брезжит заря примиренности: "Голос Безмолвия"» («Вместо предисловия»).
Примечательно, что «Золото в лазури», «Пепел» и «Урну» Белый осмысляет как поэтическую трилогию, в которой поэтапно рассказывается об эволюции мироощущения лирического героя. Концепция трилогии изложена в «Урне», в заметке «Вместо предисловия»:
«Озаглавливая свою первую книгу стихов "Золото в лазури", я вовсе не соединял с этой юношеской, во многом несовершенной книгой того символического смысла, который носит ее заглавие: Лазурь – символ высоких просвящений, золотой треугольник – атрибут Хирама, строителя Соломонова храма. Что такое лазурь и что такое золото? На это ответят розенкрейцеры. Мир, до срока постигнутый в золоте и лазури, бросает в пропасть того, кто его так постигает, минуя оккультный путь: мир сгорает, рассыпаясь Пеплом; вместе с ним сгорает и постигающий, чтобы восстать из мертвых для деятельного пути.
"Пепел" – книга самосожжения и смерти: но сама смерть есть только завеса, закрывающая горизонты дальнего, чтоб найти их в ближнем.
В "Урне" я собираю свой собственный пепел, чтобы он не заслонял света моему живому "я". Мертвое "я" заключаю в "Урну", и другое, живое "я" пробуждается во мне к истинному. Еще "Золото в лазури" далеко от меня... в будущем. Закатная лазурь запятнана прахом и дымом: и только ночная синева омывает росами прах... К утру, быть может, лазурь очистится...».
В 1900-е и в начале 1910-х Белый активно работает не только в жанре поэзии. Он пишет романы «Серебряный голубь» (отдельное издание – М., 1910), «Петербург» (отдельное издание – Пг., 1916), выступает на страницах символистских журналов и альманахов,  выпускает книги статей «Символизм» (М., 1910), «Луг зеленый» (М., 1910), «Арабески» (М., 1911).
Параллельно происходят немаловажные события и в его личной жизни: романы с М.К. Морозовой, Н.И. Петровской, Л.Д. Блок. В 1909 г. Белый увлекается молодой художницей Анной Алексеевной Тургеневой (Асей), которая вскоре становится его спутницей жизни (в 1910-1911 гг. они вместе совершают путешествие в Италию, Египет, Тунис, Палестину) и в 1914 г. – женой.
В мае 1912 г. Белый знакомится с австрийским философом и мистиком, основателем антропософии Рудольфом Штейнером (Белый с Асей приезжают к нему в Кельн на лекцию) и уже в 1913 г. писатель принимает решение о том, что отныне все его дальнейшая судьба будет связана с антропософией. С 1914 по 1916 гг. Белый живет в Дорнахе, швейцарском местечке, где  под руководством и по проекту Штейнера силами антропософов из разных стран возводился Храм Духа («Иоанново здание», или – «Гетеанум»). С середины 1910-х в творчестве Белого антропософские темы, идеи, образы становятся доминирующими: повести «Котик Летаев» (отдельное издание – Пб., 1922), «Крещеный китаец» (отдельное издание – М., 1927), «Записки чудака» (отдельное издание – М., Берлин, 1922), цикл трактатов «На перевале»: «Кризис жизни» (Пб., 1918), «Кризис мысли» (Пб., 1918 ), «Кризис культуры» (Пб., 1920), сборник стихов «Звезда» (Пб.: Госиздат, 1922)  и мн. др. Сквозь призму антропософии воспринимает теперь Белый и символистское прошлое (поэма «Первое свидание» – Пб.: Алконост, 1921),  и революционное настоящее (поэма «Христос воскрес» () – Пб.: Алконост, 1918). С принятием антропософских идей связывает он и выход России из глобального кризиса, проявлением которого стала, по его мнению, мировая война и революция.
В послереволюционные годы Белый работал в различных учреждениях культуры, выступал с лекциями, преподавал в Пролеткульте. В 1921 г. он эмигрировал в Германию, где много писал и очень активно печатался, но был несчастлив, так как в 1922 г. произошел его окончательный разрыв с Асей Тургеневой. Этой глубокой личной драмой вдохновлены многие стихи сборника «После разлуки. Берлинский песенник» () (Пб., Берлин: Эпоха, 1922).
Осенью 1923 г. Белый вернулся в Советскую Россию, где нашел новую любовь (Клавдия Николаевна Васильева, с 1931 г. Бугаева) и новых друзей (П.Н. Зайцев, Г.А. Санников и др.). В России ему было суждено претерпевать и бытовые невзгоды (из-за отсутствия квартиры в Москве снимал неблагоустроенные комнаты в подмосковном поселке Кучино),  и гонения на антропософию (в 1923 г. антропософское общество закрыли, а в 1931 г. большинство его друзей-антропософов арестовали), и жестокую критику собственных произведений. Наиболее тяжело Белый переживал выход осенью 1933 г. выход книги воспоминаний «Начало века» с разгромным предисловием Л.Б. Каменева. По мнению многих, это предисловие во многом ускорило кончину писателя.
Последнее десятилетие жизни Белого отмечено преимущественно достижениями в области художественной прозы (романы «Московский чудак» – М., 1926, «Москва под ударом» – М., 1926, «Маски» – М., Л., 1932), литературоведения («Ритм как диалектика и "Медный всадник"» – М., 1929, «Мастерство Гоголя» –  М., Л., 1934), мемуаристки («На рубеже двух столетий»)  – М., Л., 1930, «Начало века» –  М., Л., 1933, «Между двух революций». В 1929 г. ему удалось выпустить переработанное  дополненное издание сборника «Пепел» (М.: Никитинские субботники»). Многое из написанного в то время так и осталось при жизни Белого неопубликованным, в том числе стихотворный сборник «Зовы времен» (1931).
Андрей Белый скончался в Москве 8 января 1934 г. Был похоронен на Новодевичьем кладбище.